«Начинать нужно с ликвидации площадных источников»

«Важнее не валовые показатели, а специфика рассеивания»

- Каковы основные экологические проблемы городов Сибири?

- Основная – это угольная генерации электрической и тепловой энергии. В Центральной и Восточной Сибири в советское время была сделана однозначная ставка на развитие угольной промышленности: огромный бассейн каменного угля в Кузбассе и знаменитый КАТЭК на базе Канско-Ачинского бассейна в Красноярском крае. И энергетика развивалась в этом фарватере, так как было четкое понимание по основному топливу. Но в новых российских реалиях в головах сначала у людей, а потом и у чиновников сменились приоритеты, и экономика проиграла экологии. Запрос со стороны населения на снижение вредных концентраций выбросов в приземном слое значительно вырос.

В регионах, где есть газ, развернулась газификация – разной скорости и глубины, но направление задано было четко. Причем это случилось не только, например, в Новосибирской области, где своего энергетического угля никогда и не было (там есть антрациты, но это другой уголь), но даже в Кузбассе. А там, где магистрального газа до сих пор нет, как в Красноярске и Хакасии, пошли по пути модернизации угольной генерации. Но тут важно понимать, что я говорю сейчас о генерации не только на крупных ТЭЦ или ГРЭС. Инструментальными замерами было подтверждено, что вклады именно крупных энергоисточников в загрязнение приземного слоя оказались не самыми значительными. Спасибо высоким дымовым трубам, зачастую построенным с учетом розы ветров, и особенностям рассеивания выбросов в верхних слоях атмосферы. Когда в Красноярске началась история с «черным небом», мы как «Зеленые» первыми провели детальную инвентаризацию всех источников загрязнения. И эти данные подтвердили, что новый класс загрязнения воздуха именно в приземном слое – это тоже угольная генерация, но другая, это т.н. автономные источники теплоснабжения (АИТ), небольшие котельные с низкими трубами и без элементарной очистки, и, конечно, печное отопление в частном секторе.

- Зачастую эти выводы критикуют, ведь по валовым объемам выбросов три угольных ТЭЦ СГК не сопоставимы со всем частным сектором…

- Конечно, крупная генерация выбрасывает кратно больше, но ТЭЦ и отапливают другой объем жилфонда. Но для горожан, для простых жителей важнее не валовые показатели, а специфика рассеивания эмиссий. Так вот, за счет того, что низкие площадные источники занимают очень большие территории города – и в левобережье, и в правобережье, а в Минусинске, например, они вообще по всему городу рассредоточены, так как там благоустроенного жилфонда всего одна четверть, то своими выбросами они накрывают все пространство. Рассеивания практически не происходит: все, что сгорает, просто вылетает в трубу, и не улетает куда-то за город, как из высоких дымовых труб, а покрывает все территории вокруг. Когда мы пересчитали вклад этих низовых источников в загрязнение именно приземного слоя – этот класс источников и вышел на первое место, далеко задвинув энергетиков и промышленников, даже КрАЗ и «Красцем». Подчеркну – вклад промышленных и энергетических гигантов в загрязнение воздуха мы не умаляем, они как давали свою часть эмиссии, так и дают. Но в ходе отопительного сезона, особенно при режимах НМУ, когда нет ветра, зато происходит инверсия температуры и Красноярск превращается в маленькую «пароварку», самый главный источник, который дает самое большое загрязнение именно в приземном слое – это АИТы.

- Что преимущественно они выбрасывают?

- Основное загрязняющее вещество — это пыль, или т.н. взвешенные вещества. Объемы выбросов этого поллютанта катастрофически большие. Сама по себе пыль относится к самому низкому классу опасности. Но беда в том, что в Красноярске фиксируются высокие концентрации не просто взвешенных веществ, а мелкодисперсной пыли – то, что называют PM2,5 и PM10. По итогам 4-летних наблюдений мы видим, что в среднем по году в отопительный сезон концентрации такой пыли в 2-2,5 раза выше, чем «простой», и доходят до 3 ПДК. Если сравнить эти данные с нормативами, действующими в ЕС, или установленными ВОЗ, то превышения будут и в четыре раза. И в этих условиях живут люди – в Красноярске, Назарово, Минусинске, и других сибирских городах.

Мы пошли дальше – собранные массивы по уровням загрязнения в отопительные сезоны за последние три года наложили на статистику онкологических заболеваний. Абсолютное совпадение! На первом месте Минусинск, на втором – Норильск (но это Таймыр, там изолированный промышленный район), далее идут Красноярск, Шарыпово, Канск. Заболеваемость в этих городах очень высокая. И не только по онкологии, но и по болезням кровеносной и сердечно-сосудистой систем. Всех, с чем работают легкие. Дело в том, что мелкодисперсная пыль быстро становится канцерогеном, потому что тот же самый бенз(а)пирен в газообразном виде долго не существует. Он химически раскладывается, пересобирается, 14 видов этих ПАУ существует, но чаще всего абсорбируется на этих самых частицах РМ. А они способны пройти сквозь все уровни дыхательной системы человека, быстро оседают на альвеолах, и негативные эффекты для здоровья постоянно накапливаются. К тому же бенз(а)пирен не выводится из организма. Смотрим статистику Росздравнадзора – и видим снижение возраста жизни людей.

- А эти печальные явления характерны именно для городов с угольной генерацией? Или там, где преобладает газ, тоже так происходит?

- Мелкодисперсная пыль присутствует практически во всех городах. Источники ее образования разные: начиная от промышленности и теплоэнергетики, и заканчивая вторичным загрязнением от улично-дорожной сети, с которой банально не убирают грязь. Почти в каждом городе можно найти и открытые источники пыления – участки земли, с которых при определенной силе ветра поднимаются частички грунта. Свою лепту в загрязнение воздуха пылью могут внести даже переносы от лесных пожаров. А это тоже мелкодисперсная взвесь, которая основана, в первую очередь, на продуктах горения: СО NO_х, бенз(а)пирен. Эти все газообразные во взвеси твердых частиц тоже абсорбируются, и мы все этим дышим, со всеми вытекающими последствиями для организма. И, конечно, нельзя забывать и умалять вклады передвижных источников, прежде всего, автотранспорта. Пыль вдоль улично-дорожной сети вообще самая опасная для здоровья человека.

Для решения экологических проблем необходимо, прежде всего, составить условный рейтинг источников пыления, в том числе и по мелкодисперсной пыли, по объемам и по вкладу в загрязнение воздуха. И все эти источники последовательно ликвидировать. Понятно, что в таких городах, как Красноярск, начинать нужно с площадных источников. А не бросаться как на амбразуру на ТЭЦ или тот же КрАЗ. В большой генерации тоже есть пути дальнейшего снижения выбросов, и энергетики это прекрасно понимают, а самые продвинутые – уже и движутся по этому пути, предпринимают определенные шаги: ставят электрофильтры, новые дымовые трубы, с режимами разбираются. В любом случае, на ТЭЦ и на ГРЭС в итоге дойдут до какого-то технологического минимума, дальше которого уже прорывы станут возможны только после замены топлива. Но еще раз повторюсь – вклад выбросов от Красноярских ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2 в течение отопительного сезона максимум составляет 10%, и расчеты по рассеиванию это показывают. Так что улучшить качество воздуха в Красноярске, например, без ликвидации площадных источников не получится.

«Вопрос экономической целесообразности»

- Есть другие способы?

- Либо ликвидация, либо замещение угля более экологичным видом топлива: природным газом, бездымным углем и т.п. Скажем, от горения термококса по нашим замерам и испытаниям фиксируется в 10 раз меньше выбросов бенз(а)пирена, в десятки раз меньше выбросов CO, и NO_х, других газообразных. Но при выборе пусть и более чистой, но органики, мы просто добьемся снижения объемов эмиссии. Самый же правильный способ избавиться от загрязнения от площадных источников — это электроотопление. Это, кстати, не какое-то ноу-хау, им пользовались исторически, с советских времен до начала 2000-х – по крайней мере, до пиковых морозов все использовали электрокотлы. Особенно на эту тему начали переходить, когда были построены крупные ГЭС на Енисее – Красноярская, потом Саяно-Шушенская. За счет этого в регионах сложился положительный баланс дешевой электроэнергии. Но после реформы электроэнергетики цена на электричество выросла, кроме того, в отрасли был налажен четкий учет, на каждом столбе повесили бесконтактные счетчики – и в результате возможности для воровства были закрыты. И люди и в частном секторе миллионного Красноярска, и в 70-тысячном Минусинске, где вообще почти только таким жильем и застроено все, стали возвращаться к использованию более дешевых источников тепла. И мы получили обилие в городском пространстве простых печек и котлов.

Так что сегодня переход на электроотопление – вопрос экономической целесообразности. Если бабушкам и дедушкам – неважно, кому – в частном секторе вернуть киловатт за условный один рубль, они сами электрокотлы поставят, там все устали от этой грязи. Уголь же нужно покупать, хранить, загружать в топки, потом золу убирать. Людям это не надо. И если цена электроэнергии станет соизмерима с углем, жители автоматически от него откажутся. 

- А в частном секторе Красноярска больше котлов или еще печек?

- Вопрос интересный. Старых печек, которые не имеют никакого экологического класса, осталось, на мой взгляд, не так уж и мало. Но все же за последние годы большинство частных домовладений вооружились если и не автоматическими, то хотя бы полуавтоматическими котлами, в которых хоть какой-то стабильный режим горения можно обеспечить. В Минусинске, может быть, такого поменьше. Но в любом случае жители частного сектора прекрасно понимают, что обычной буржуйкой, либо русской печкой, каждый день не натопишься. Таким образом, внедрение того же термококса как альтернативы обычному углю – технически в этих домах возможно. Опять же – все зависит от стоимости тонны этого топлива. На мой взгляд, этот вопрос также нужно решать, поскольку даже при массовом возвращении на электроотопление резервные схемы с котлами никто не ликвидирует. А там лучше иметь запасы бездымного топлива.

- А эти дома в частном секторе вообще можно оснастить электрокотлами? Не потребуется ли замена электропроводки, чтобы там ничего не загорелось?

- Вопрос не в котлах. На обычный 100-метровый дом сегодня достаточно будет котла на 8-9 кВт. У меня вот в доме стоит 7-киловаттный котел, который до минус 25 градусов по Цельсию֯ справляется с задачей. Это не машина и даже не компьютер, обычный ТЭН стоит 20-30 тысяч рублей. Вопрос, на самом деле, в электросетях. И вот тут может возникнуть много проблем, причем по всей цепочке – от подстанции до условного «золотого километра», который подходит к отдельному жилому дому. То есть важно эти самые 9-10 кВт до каждого дома качественно довести, обеспечив надежность и безопасность передачи. Сегодня мы видим, что компания «Россети Сибирь» готова вкладывать деньги в модернизацию и реконструкцию электросетевой инфраструктуры. Но мы не понимаем, какой тариф в конце концов получит население. Если они обновят сети, а тарифы останутся прежними, то по 4 рубля за кВт никто за электроотопление платить точно не станет. За рубль, может, и станет. 

- А АИТ перевести на электричество будет проще?

- Сложнее. У МСБ площади больше, и им нужно будет больше мощностей. Например, котел на 100 кВт отапливает тысячу квадратов складской площади. Эти 100 кВт в час они не готовы покупать за 5 рублей, но готовы, например, за 2 рубля. Либо им нужно эти 100 кВт перевести в Гкал и покупать уже не электроэнергию, а теплоноситель у ТЭЦ или котельных. У них есть выбор. Но пока экономика сходится в пользу угольной генерации. Но есть дно «но». Понятно, что для МСБ нужно вводить экономические стимулы, но не бесплатные. Предприниматели должны четко понимать: если у тебя стоит угольный котел, то он должен соответствовать высоким экологическим требованиям. Как минимум, хоть какой-то фильтр нужен. Ты должен иметь разрешение на выбросы и не превышать согласованные объемы. Если эти нормативы власти сейчас смогут ужесточить — стоимость владения такой игрушкой вырастет, и бизнес начнет думать в сторону подключения к централизованному теплоснабжению и о переходе на электричество. 

«Сначала – качество бензина, потом – электротранспорт»

- Вы уже упоминали о вкладе передвижных источников в загрязнение воздуха в городах. Электрификация автотранспорта – это экологическое решение?

- Доля выбросов автотранспорта очень высокая. По аналогии с площадными источниками — сотни тысяч машин, которые априори являются приземными источниками. Эти выбросы точно никуда не рассеивается, также крутятся в приземном слое. Но есть две большие проблемы, которые нигде еще не решили. А пока мы их не решим, вопрос электрификации транспорта не будет актуален – по крайне мере, с точки зрения экологического эффекта. Перевести на электричество, например, даже тысячу автобусов в Москве — и получить минус 0,1% снижения выбросов от автотранспорта? Это ни о чем. Или вот, например, давняя мечта Красноярска – метрополитен. Исходя из того проекта, что сейчас обсуждается, на пять-шесть станций, в подземку пересядет всего 10-15% горожан. Это не мои расчеты, это выкладки самих транспортников. Что значит для миллионного города эта доля? Да все равно они будут пользоваться автотранспортом для того, чтобы просто доехать до станций метро. И мы получим снижение, по нашим оценкам, выбросов от автотранспорта в объеме всего 5%. То есть опять – ни о чем. А денег в метрополитен будет вбухано космически много.

На мой взгляд, гораздо важнее на данном этапе решить две системные проблемы. Первая – качество бензина. В том же Красноярске очень много контрафактного топлива, которое непонятно где производится и откуда завозится. Но даже по открытым анализам, проведенным на разных автозаправках, бензина 5-го экологического класса, т.н. К5 (это не «Евро-5»!), продается всего 40%. А остальное – это К4, К3, К2. То есть изначально автомобили в городе ездят на очень грязном топливе.

А вторая проблема — это низкий экологический класс автомобилей, в среднем по Красноярску. Это как раз история про «Евро». В городе очень мало автомобилей «Евро-5», в основном все ездят на «Евро-3». Очень много на дорогах просто автохлама, который вообще не имеет никакого экологического класса. И это в первую очередь касается дорожной техники и грузовиков, которые ездят по стройкам, да и автобусов. В этом сегменте тоже в основном преобладают «Евро-3». Если выбросы высокоэкологического транспорта на качественном бензине взять за «условные» 100 кг в год, то машина класса «Евро-3» на бензине К3, с таким же объемом двигателя, но только более старая, выбросит в год в 30 раз больше. То есть три тонны. Короче, если мы не решим вопрос по омолаживанию парка автотранспорта и не искореним контрафактное топливо, то глобально проблему с выбросами от автотранспорта мы никуда не сдвинем. Да, не будет заправок с дешевым бензином. Но благодаря этому мы можем сразу обеспечить сразу минус 10 тыс. тонн выбросов в год. А при замене хотя бы половины автопарка на «Евро-5» - и минус 25 тыс. тонн. После этого уже можно будет начать играться в электротранспорт.

- В это будущее вы не верите?

- Верю. В Москве в командировках я передвигаюсь только на электромобиле. Это реальная экономия. По карте «Тройка» можно полностью зарядить электрокар всего за 50 рублей. Я по Москве наездил уже больше 3 тыс. км, три с половиной месяца езжу, и все траты только – это зарядка, и две бутылки незамерзайки. Все. От слова «совсем». Там не на что тратить: нет масла, свечей, трущихся поверхностей. Запас хода у машины летом 270 км, зимой на сто километров меньше. Но мне для поездок по городу заряда хватает почти на неделю. Так что это будущее, которое уже наступает.

Но здесь, в столице, созданы все условия для того, чтобы люди пересаживались на электротранспорт. Здесь очень много современных и новых автомобилей. Здесь очень жестко следят за качеством бензина, вплоть до закрытия автозаправок. Здесь обнулен транспортный налог для владельцев электротранспорта, они освобождены от платы за парковку в любой части города. Здесь почти не осталось промышленных источников выбросов, нет угольной генерации – только газ. И здесь активно строят сети ЭЗС. Короче, в столице прошли все необходимые этапы и теперь электрифицируют транспорт, от частного до общественного, где уже на линиях много электробусов.

Думаю, в Сибири электрификацию нужно начинать с общественного и коммерческого транспорта. Конечно, нужно учитывать климатические особенности. Возможно, для Сибири будет оптимальным не электробус, а другие типы электрического транспорта: те же скоростные трамваи, которые не стучат, не гудят, и доступны раз в пять минут. Но, повторюсь, пока мы базисные проблемы не решим, заниматься этой темой просто бессмысленно.