В России идет быстрое развитие распределенной энергетики. Но туда ли?

Под распределенной энергетикой принято понимать совокупность технологий, которые позволяют генерировать электроэнергию рядом с местом ее потребления. Такая генерация представлена не гигантскими электростанциями, а небольшими или даже микро-установками, поэтому к термину «распределенная энергетика» часто добавляется уточнение «малая». Для простоты оценки масштабов развития отрасли часто вводится предположение о мощности – например, многие российские эксперты относят к малой и распределенной энергетике генерирующие объекты с установленной мощностью менее 25 МВт (хотя точки отсечения могут быть и иными – многие иностранные эксперты проводят разграничение на уровне 10 МВт, некоторые – на уровне 50 МВт).

Как бы там ни было, но в российской электроэнергетике малая распределенная генерация уже играет заметную роль. По имеющимся оценкам, на нее приходится от 5 до 10% всего производства электроэнергии в стране. Суммарная установленная мощность малых электростанций составляет 12-17 ГВт. Помимо этого, у крупных промышленных потребителей достаточно много генерирующих установок с мощностью более 25 МВт.

Во многих районах нашей страны использование централизованной энергетики невозможно –более 2/3 территории России находится вдали от сетей. Что касается промышленных предприятий, то они вынуждены переходить на собственную генерацию из-за высокой стоимости подключения к сети и из-за высоких тарифов на электроэнергию и их постоянного роста. В регионах с высокими тарифами строительство собственных генерирующих мощностей имеет большой экономический смысл, в особенности, если установка работает в режиме когенерации. Срок окупаемости таких проектов часто составляет всего два-три года, а прибыль доходит до 5-6 рублей за 1 кВт*час. Такой переход не является безболезненным для Единой энергетической системы (ЕЭС), поскольку ее покидают наиболее сильные (в том числе, с финансовой точки зрения) промышленные потребители; при этом на плечи остающихся потребителей перекладывается содержание всей энергосистемы.

Поэтому очевидно, что проблема заключается не в развитии распределенной энергетики самой по себе, а в стихийности этого явления.

Вообще процесс развития отечественной распределенной генерации существенно отличается от мирового. Во-первых, Россия подключилась к этому процессу сравнительно недавно и, следовательно, отстает от других стран. Позднесоветская электроэнергетическая система, которая досталась в наследство современной России, характеризовалась высокой степенью централизации и гигантскими размерами генерирующих объектов. Аналогичная ситуация долгое время наблюдалась и в других странах. Однако в Европе и в США энергетические системы начали постепенно меняться еще несколько десятилетий назад, когда стали доступны технологии возобновляемой энергетики и новые технологии генерации электроэнергии за счет газа в малых масштабах. Сейчас во многих европейских странах на распределенную генерацию уже приходится 20-30% всего производства электроэнергии. В России пока относительно мало объектов распределенной генерации – по имеющимся оценкам, во всей стране их число сейчас составляет примерно 50 тыс. единиц. Для сравнения: в США их насчитывается свыше 12 млн.

Во-вторых, в англоязычной литературе понятие «распределенная энергетика» все чаще и чаще употребляется в контексте проектов ВИЭ, хотя, конечно, не ограничивается ими. Российская распределенная энергетика почти полностью представлена объектами на газе (газопоршневые и газотурбинные установки) и на дизельном топливе. Дизельная генерация широко применяется на удаленных территориях. Хотя в последние несколько лет на этих территориях стали появляться и солнечные электростанции (ярче всего этот тренд заметен в Якутии - СЭС в с. Батамай, Ючюгей, Дулгалах и др.). Основной стимул этого процесса – экономия дорогого дизельного топлива и, следовательно, снижение расходов на обеспечение жителей электроэнергией. Но пока переход удаленных территорий на ВИЭ идет медленно – число реализованных проектов не превышает пары десятков, их мощность обычно составляет всего 20-60 кВт, и в основном эти электростанции находятся в Республике Саха (Якутия). Эксперименты с ветроэнергетическими комплексами в удаленных поселках являются еще менее распространенными.

Тем не менее, в конце 2016 года развитие солнечно-дизельной генерации было отнесено к национальным проектам. До 2021 года планируется строительство более 100 гибридных электростанций. В 2017 году ГК «Хевел» подписала соглашение с корейской компанией Hyundai и Агентством Дальнего Востока, в соответствии с которым в регионах ДФО планируется построить 40 МВт солнечно-дизельных электростанций. Вот это уже будет заметная величина.

Российские промышленные предприятия в основном обзаводятся газопоршневыми и газотурбинными электростанциями. Примеры установки генерирующих объектов на ВИЭ на промышленных предприятиях крайне редки, но все же они начинают появляться. Так, в 2016 году «Хевел» поставила оборудование для СЭС, которая будет частично обеспечивать потребности в электроэнергии деревоперерабатывающего завода «Кадрин» в Бийске (Алтайский край). Ожидается, что эксплуатация данной СЭС позволит снизить расходы завода на электроэнергию. Данная СЭС является первым объектом распределенной энергетики, которая обеспечивает электроэнергией промышленное предприятие в Сибири.

Наконец, в России распределенная энергетика пока зачастую воспринимается как объект микрогенерации, поставить который в удаленном от сети поселке выгоднее, чем тянуть туда за сотни километров линию электропередачи. Причем такие взгляды на отрасль высказывают в том числе главы некоторых энергетических компаний. В мире же и малая, и распределенная генерация рассматривается как один из важнейших элементов энергетики будущего. Согласно общемировым представлениям, она включает в себя не просто совокупность объектов генерации малой мощности, но и накопители энергии, и электромобили, и микросети (а также умные сети, использующие информационно-коммуникационные технологии для сбора и обработки информации о спросе на электроэнергию и о ее производстве), управление спросом на электроэнергию, энергоэффективные технологии. Кроме того, распределенная энергетика меняет роль потребителя – помимо непосредственно потребления он также начинает генерировать электроэнергию и накапливать ее (становится просьюмером).

Конечно, в России тоже ведутся разговоры об умных сетях и электромобилях, Осуществляется реализация «дорожной карты» Национальной технологической инициативы (НТИ) EnergyNet, а также ее пилотных проектов. С 2013 года при Минэнерго РФ действует рабочая группа по внедрению локальных интеллектуальных энергосистем. В некоторых (но далеко не во всех) стратегических документах отражены планы по развитию распределенной энергетики в стране.

Однако серьезную перестройку энергетического сектора пока никто не планирует, и разговоры весьма далеки от реальности. Достаточно привести в пример один простой факт: если в развитых странах объекты распределенной генерации обычно подключены к сети, то в России они преимущественно автономны. Это означает, что российская энергетика пока не ждет прихода никаких просьюмеров, умных сетей и прочих важных составляющих современной распределенной генерации. Более того, в российском законодательстве до сих пор отсутствует даже понятие «распределенная энергетика», и отрасль пока никак не регулируется. Надо заметить, это весьма выгодно для отечественных компаний, занимающихся строительством и обслуживанием мини-электростанций на ископаемом топливе, поскольку сейчас они имеют много свободы.

Размещение объектов генерации рядом с точками потребления электроэнергии позволяет снижать потери при передаче и распределении энергии, более гибко реагировать на изменение спроса на электроэнергию, а также во многих случаях повышать надежность системы. Также уход от централизованной энергосистемы требует высокотехнологичных решений, нового оборудования и программного обеспечения. Таким образом, децентрализованная генерация обладает потенциалом снижения издержек и высоким инновационным потенциалом. Учитывая все сказанное, распределенная энергетика должна рассматриваться не как угроза сложившейся энергетической системы страны, а как наиболее перспективное направление ее развития.

Подводя итог изложенному выше, следует отметить, что глобальное развитие распределенной энергетики является следствием научно-технического прогресса, и его невозможно (и неразумно) пытаться затормозить. Помимо этого, надо отдавать себе отчет в том, что если воспринимать новые технологии как угрозу сложившейся стабильности, то в итоге мир в ближайшие десятилетия создаст целые новые технологические кластеры, связанные с управлением спросом на энергию, хранением энергии, а также ее генерацией на основе ВИЭ, а в основе российской экономики будет оставаться все менее востребованное ископаемое топливо и стремительно устаревающий гиперцентрализованный электроэнергетический сектор.